В Архангельске скончался мой друг, чудесный, светлой души человек — поморский поэт и писатель Анатолий Беднов.
Я познакомился с ним лет 15 назад, когда мы создали Движение по защите прав народов — Движение евразийцев-народников. И стали изучать наши регионы, защищать народные права в разных странах на культуру, язык, недра. Анатолий легко к нам присоединился и открыл лично для меня Русский Север — святую и любезную мне Поморскую землю.
Он был сыном известного поморского писателя и сам писатель. Вместе мы ездили в экспедиции, проводили семинары, писали тексты и манифесты. Грезили о каком-то ином, сияющем мире, о «наполненной светом стране», как сказал бы Пришвин.
Интересы Толи были бесконечны. Он легко слагал отменные поэмы и рассказы о тотемных птицах коми и ритуалах индейцев, фантастические рассказы и саги о путешествиях неандертальцев по рекам ледникового периода Земли.
Кому сегодня это интересно? Но мой друг — чудак, поэт, визионер жил и прозревал через время и пространство.
Движение «Новая Евразия» делает первые шаги. Важно, чтобы на дальнейшем пути его не было ухабов и рытвин – и тогда идущий осилит дорогу. А для этого придется освободить свое сознание от целого ряда штампов и стереотипов, принимаемых многими за истины и аксиомы, не нуждающиеся в доказательствах.
Перечислю самые стойкие и популярные заблуждения с их разоблачением.
Вспомним, что высокая и сверхвысокая рождаемость характерна для стран с низким уровнем жизни, острым социальным неблагополучием, архаичной экономикой и политической системой. Чем успешнее и развитее государство, тем естественный прирост населения ниже. Увы, но это закономерность, характерная и для постхристианского Запада, и для православной России, и для синто-буддийской Японии, и для Израиля (кроме ортодоксальных иудеев), в этом же направлении движутся нефтяные монархии Ближнего Востока. С этим ничего не поделаешь. Да, нужно всячески поддерживать многодетные семьи, но грезить о «русском миллиарде», как глубокоуважаемый Юрий Крупнов – бессмысленно. На ум приходит щедринский градоначальник, увеличивший вдвое численность жителей Глупова. Сколько таких «производителей» потребуется России для выхода на вожделенный миллиард? Возвращение налога на бездетность (который в СССР в переводе с матерного на литературный называли «налогом с гениталий») не решит проблему рождаемости, как не решил ее в СССР.
Да, в старину семьи были мал мала меньше, но сколько детей доживало хотя бы до совершеннолетия. Выжившие дети содержали состарившихся родителей (пенсий еще не придумали). К тому же низкая рождаемость увеличила ценность человеческой жизни. Тезис «бабы нам новых солдат нарожают», ложно приписываемый советским военачальникам (или аналогичная фраза Наполеона «Одна парижская ночь восполнит потери на поле боя») уже не работает в современном мире. Разве только алжирская ночь… Надо больше думать о качестве жизни населения, чем его количестве и не выдвигать заведомо невыполнимых задач по его увеличению в разы.
Патриархальная мораль спасет общество от деградации.А заодно и рождаемость повысит (см. выше), и сделает державу сильной и могучей против любых вызовов. На самом деле нужно говорить не о том, хороша она или плоха, а об ее эффективности как сдерживающем страсти и инстинкты факторе. А вот с этим как раз проблемы.
В России оформилось новое евразийское движение. Учредительный съезд его прошел в Тюмени, что симптоматично. Не в столицах, не в центральной России, а в одном из старинных и при этом динамично развивающихся городов Сибири.
У нового движения есть собственная идеология с тремя источниками и тремя составными частями, как говаривал классик. Источники – это:
— народный социализм (народничество) в различных его модификациях – от родоначальников идеи (чайковцы и т.д.) вплоть до ливийской Джамахирии и идей «последнего народника» Святослава Федорова, реализовавшего на практике в своем МНТК «Микрохирургия глаза» народнические принципы артельной организации труда и участия всех и каждого в общем деле;
— евразийство, т.е. комплекс представлениий о России как особом, самобытном, многонародном мире, самостоятельной цивилизации, отличной как от западной, так и восточных цивилизаций, ныне существующих и исчезнувших, Евразия как понятие не только географическое, но и духовное;
— скифство – погружение в евразийскую историю на тысячелетия, к тому самому «царю Гороху» (Хорсу североиранской, а затем и восточнославянской мифологии), к истокам, что было культурно оформлено представителями русской интеллигенции (опять-таки в основном народнической) в начале ХХ века и нашло воплощение в сборнике «Скифы».
22 июня – День летнего солнцестояния в России – горькая и трагическая дата, День памяти и скорби. В этот день с Запада пришла тьма, стремившаяся навеки скрыть солнце Евразии. Почти четыре года народы континента противостояли злу, пока не уничтожили его в логове. Европейский Мордор рухнул. Свастика всевластия сгинула в огне… увы, как оказалось, не навеки.
80 лет минуло, выросло поколение правнуков Победы, для которых Великая Отечественная – это что-то бесконечно далекое, примерно, как Отечественная война 1812 года. Ветеранов осталось совсем немного, абсолютное большинство ныне живущих – призванные в 1944-1945-м, сыны полков, юнги, юные партизаны. Тех, кто прошел всю войну, можно пересчитать по пальцам. Пройдет еще несколько лет – и последние живые свидетели и участники страшной войны уйдут. Уходят и дети войны. Живут внуки, не заставшие войну и Победу, но знающие о ней из рассказов дедов и родителей. Выросшие правнуки порой вполне искренне удивляются: что это вы все о войне да о войне, это же давно было. Других тем нет? Иные же, ничуть не смущаясь, устраивают дикарские пляски на фоне мемориалов и вываливают это в Интернет, другие размещают на сайте «Бессмертного полка» фотографии Гитлера, Власова и им подобных – причем не ради «реабилитации нацизма», что бы там не писали в приговорах, а так. ради прикола, для них это – юмор. «Коли из Уренгоя» (словосочетание стало уже нарицательной) жалеют «несчастного» солдата вермахта, который, быть может, стрелял в их предков – ох уж это вечное русское сочувствие к тем, кто сочувствия не заслужил. Все перечисленное – еще не самое ужасное: ведь множится число поклонников фашизма и нацизма, малолетних зигунов, любителей Адольфа Алоизыча (наши деды, а их прадеды звали фюрера не по батюшке, а исключительно «по матушке»). Как достучаться до младого племени, как показать и доказать ему, что самим своим существованием оно обязано Победе, что, малюя свастики, они плюют на могилы прадедов?
Какие аргументы способны убедить их, что Победа свята, любые насмешки над героями недопустимы, а фашизм -абсолютное зло? Ясно, что коммунистический агитпроп и либеральный пиар тут не помощники.
Способ ухода из жизни не велит описывать Роскомнадзор, потому скажем лишь, что прославленный писатель и апологет самурайского духа сделал это традиционным самурайским способом. И с ним группа соратников из «Общества щита». Ну, вы поняли, о чем речь. А перед тем он явился на военную базу Итигая в Токио и взял в заложники ее командующего генерала Масита. Мисима вышел к солдатам и призвал их выступить на защиту традиционных японских ценностей. Но солдаты в ответ кричали ему и его соратникам «Убирайся! Освободи генерала!». И тогда…
Япония переживала экономическое чудо и. одновременно, превращались в охвостье Запада, покорного американского вассала, как будто из древнего замка сегунов сделали суши-бар для заокеанских туристов. Страна, которой даже не позволено иметь полноценную армию. Против этого восстал Мисима, это был отчаянный, обреченный на поражение мятеж Традиции, подобный такому же безумному восстанию самураев против реформ Мэйдзи – с мечами против винтовок и артиллерии.
Он мог бы повторить классическую фразу: «Во мне умер великий актер». А еще – режиссер, воин, атлет. И, прежде всего – Писатель.
С творчеством Мисимы я познакомился в девяностые. В подвальном магазинчике наткнулся на книгу в пестрой суперобложке. «Золотой храм», рассказы, пьесы. Переводчик – Григорий Чхартишвили, будущий Борис Акунин.
Тогда, в окаянные девяностые чтение Мисимы (и еще Лавкрафта, которого я открыл тогда же) было глотком живой воды в атмосфере всеобщей деградации и продажности постперестроечной России. А еще был знаменитый фильм Пола Шредера «Мисима. Жизнь в четырех главах» с его знаменитым саундтреком.
Северные традиционалисты порадовали новыми работами
В Архангельске в рамках всероссийской конференции с международным участием «Глобальные проблемы Арктики и Антарктики» состоялась презентация двух книг, посвященных традиционной культуре Севера.
Накануне в архангельской Соломбале было открыто новое здание Федерального исследовательского центра комплексного изучения Арктики имени академика Николя Лаверова, которое станет интеллектуальным ядром науки о полярной России. Так что выход этих книг пришелся очень кстати.
Первая из них – итог многолетних изысканий доктора философских наук Николая Теребихина, исследователя сакральной географии Русского Севера.
В книге нашли свое отражение различные аспекты традиционной поморской культуры и культур других народов Севера, обживавших тайгу, тундру и море. Мир русской крестьянской избы и корабля, языческие священные рощи и обетные кресты, православное храмостроительство и шаманизм – все это составляющие Собора Народов Севера. Однако географическими рамками Севера Николай Теребихин не ограничивается, находя аналоги русской морской культуре в других частях света, например, сопоставляя мироощущение поморов и полинезийских мореходов и находя в них общие черты. При этом ученый обходится без околополитических умствований о «борьбе Суши и Моря» в духе Дугина. Ведь морская культура – неотрывная и органичная часть единой русской, евразийской в своей основе, культуры.
Недавно издательство «Прометей» выпустило книгу очерков секретаря правления Союза писателей России, уроженца Поморья Павла Кренева.
Читателям Павел Григорьевич больше известен как автор рассказов о родном крае, природе Русского Севера старинной деревне Лопшеньга, поморах Летнего берега Белого моря, с которыми автор не порывает связи – его стараниями на малой родине ежегодно проводятся Казаковские чтения – литературный фестиваль памяти известного советского писателя Юрия Казакова. Павел Кренев участвует в жюри Гриновского фестиваля, который так же ежегодно проходит в Архангельске.
Нынешняя книга – это не сборник историй из поморской жизни, охотничьих рассказов или военных новелл. Перед нами – исторические очерки, объединенные в цикл «Черный коршун русской смуты». В аннотации к книге говорится: «У людей всегда много вопросов к собственной истории. Это потому, что история любой страны очень часто бывает извращена и переврана вследствие желания её руководителей представить период своего владычества сугубо идеальным периодом всеобщего благоденствия. В истории они хотят остаться мудрыми и справедливыми. Поэтому, допустим, Брестский договор между Россией и Германией от 1918 года называли в тот период оптимальным и спасительным, потом «поганым» и «похабным», опричников Ивана Грозного нарекали «ивановскими соколами», затем душегубами. Ленинский и сталинский периоды провозглашали «славными годами становления советской власти», а впоследствии они превратились в «эпоху кровавого режима» и т.д. Автору очень бы не хотелось продолжать такую вот словесную эквилибристику, у него есть желание назвать вещи своими именами. Поэтому и появилась эта книга. Все факты и события, изложенные в ней, почерпнуты из документов, хранящихся в архивах КГБ СССР, где автору довелось работать в 1990-годы и из других документальных источников».
Завтра наступит Новый год. Читатель удивится: позвольте, какой такой Новый год, сентябрь же на дворе? А между тем в допетровской России Новый год (Новолетие) начинался 1 (по новому стилю – 14) сентября.
Новолетие – Новое лето. Лето – как сезон года, и лето – как собственно год (недаром мы измеряем возраст летами). Осенью начинался Новый год у многих народов: у кельтов (Самайн), у евреев (Рош Гашана), у византийцев, у эфиопов Новолетие – 11 сентября (День Усекновения главы Иоанна Крестителя). Древнерусский Новый год брал начало в День Симеона Столпника. Что объединяет перечисленные народы при всей их внешней и духовной несхожести? То, что все они на протяжении многих веков решительно отстаивали свою самобытность, идентичность, особость. В России традиции празднования Новолетия дольше всего сохранялись на Севере, среди поморов и в некоторых уголках центральной и южной России (в регионах проживания однодворцев). То есть там, где жили свободные люди, сохранявшие верность традициям.
Осенняя мистерия гибели старого года-лета и рождения нового («конец и вновь начало»), казалось, напрочь позабытая современными русскими, неожиданно причудливо преломилась в творчестве тоже уже практически позабытого омского барда Вадима Медина.
Еще не затихли (и затихнут ли – неизвестно) митинговые страсти и информационные баталии вокруг планируемого полигона для московского мусора на Шиесе, как рвануло – в буквальном смысле! – в старинном поморском селе Ненокса. Точнее, на море, где взорвалось нечто: то ли мини-ядерный реактор, то ли ракета на ядерном топливе. Позже заверили, что это была двигательная установка, которую окрестили «ядерной батарейкой».
Каков евразийский взгляд на отношения человека и среды, в которой он живет, «вмещающего ландшафта»? Постараемся ответить на этот вопрос коротко и убедительно.
