Быть евразийцем нынче модно, слово популярное. В 2015 году был создан Евразийский Союз. Потому название не сходит с уст симпатичных дикторш и чиновников в галстуках.
Модная тема
Есть опасность тематизации, «замыливания» слова и термина. Когда за дебрями экономических банальностей мы потеряем смысл и значение Евразийства, его глубинную суть и мировоззрение.
С другой стороны, создание геополитического проекта говорит об определённой фиксации Евразийства, в некотором смысле о его «консервации». Когда к делу «не добавить – не убавить». Когда всё настолько понятно, что нужно уже не формулировать, но строить и осуществлять. Директивным образом – сверху. И общественно-сетвым – снизу.
С этой точки зрения можно говорить о законченности Евразийства, как проекта философского. И о создании «практического Евразийства». Так говорит Нурсултан Назарбаев. Но даже, если это и действительно так, то отправляясь в длинный путь евразийской интеграции, мы должны вспомнить из-за чего и ради чего «всё начиналось». Мы должны отделить зёрна от плевел. Чтобы не было впредь путаницы, что Евразийство, а что нет. И чтобы конкретные и адекватные активисты знали на каких основаниях стоит организуемый ими сегодня проект.
Различные идеи и уклоны почти перестали биться за ортодоксальность своего участия в идеологии. Неоевразийцы, «Красная Евразия», евразийцы-народники… Пестрота поисков предыдущего десятилетия теряется на фоне новой рациональной реальности Евразийского Союза. Метафорически похожего на айсберг и мамонта из айсберга выходящего – размером с континет! И Евразийство впервые за столетие представляется законченным мировоззрением.
Итак Евразийство. Закованное в формулу российское мировоззрение. Простое и понятное, как золотой ордынский ярлык на управление одной шестой частью света. Нет ничего более консервативного, чем этот ярлык. Выкованный интеллектуалами, почвенниками и революционерами «высокой русской культуры». Открытый в экспедициях Русского географического общества. Закалённый в горне Русской революции. Вобравший в себя все мыслимые и немыслимые противоречия «поисков национальной идеи»: славянофильство и революционность, областничество и воспевание государства. Евразийство как квинтэссенция русской мысли. Воплотившее в себе две крайности этой мысли: имперство и народничество.
