Когда Кенеди Мурунга впервые приехал в деревню Клюквино, местные старушки стали толпами собираться возле дома его тестя. Очень уж любопытно было взглянуть на настоящего живого негра…
«Боже мой — думал Кенеди,- Да ихняя рязанская глубинка еще глубее нашей кенийской!». Но ситуацию надо было каким-то образом разрешать. Очень уж не хотелось уподобляться Майклу Джексону, осаждаемому папарацци.
|
В последние годы у русских в России просыпается интерес к своим племенным корням. Вятичи в Калуге, Орле и Москве, кривичи в Смоленске, Западной Двине, Пскове и Твери, меря в Кимрах, Иваново, Нерехте, Галиче и Костроме, мурома в Муроме, словене в Новгороде и даже чудь в Архангельске. Несколько лет назад были презентованы флаги Мещерской земли, Тверской Кривии, земли Меря. |
Чтобы понять, какими были коренные москвичи, нужно представить вятичей. Это племя стало основой московского населения «первой волны». С вятичами далеко не все так просто. До конца даже неясно, были они язычниками или иудеями.
Корни любой цивилизации произрастают из деревни. Эти корни питают древо жизни, они глубоки и невидимы. Они незримо присутствуют в нас в виде древних образов и архетипов, несмотря на то, что жизнь бурно устремилась в города… Очерк о русской лесной деревне Чухраи, затерянной в брянских лесах и во времени.
Ещё буквально 5 лет назад русский дискурс сводился или к православию или к родноверию в разных их ипостасях, в которых политического было на несколько порядков больше нежели этнического. Сегодня в Центральной России мы наблюдаем возникновение новой русской этно-футуристической культуры. Про новых мерян, кривичей, чудинов и мещеряков я уже неоднократно писал. О том, насколько востребована тема поиска этнических корней можно судить не только по исследователям балтской или финно-угорской этники, но и по некоторым, пока не многим людям из славянского движения. В частности по Вадиму Казакову.
