Павел Зарифуллин — представляет Центр Льва Николаевича Гумилева, пропагандирует евразийские идеи этого удивительного ученого и высказывает неподдельный интерес к якутскому кино. Есть о чем поговорить.
— Павел Вячеславович, что это за центр Л. Гумилева и каким образом он связан с якутским кинематографом?
— Наш центр был создан три года назад. Мы пропагандируем идеи евразийства, высказанные Львом Николаевичем Гумилевым, и создание Евразийского союза. Занимаемся разными жанрами, связанными с искусством, этномодой, фольклорными ансамблями. У нас проходят фольклорные и киноантропологические фестивали. Мы пропагандируем любовь к народу, этнике, в том числе среди молодежи. Проводим семинары, у нас работает несколько Интернет-сайтов, которые заточены на дружбу народов.
В этом году мы отмечали столетие Льва Гумилева, провели сотни семинаров в вузах, ставили памятники по всей стране, пытаемся открыть центры Гумилева в странах СНГ, где есть симпатии к его идеям евразийства. На этих идеях мы сошлись с Андреем Борисовым, якутскими кинематографистами.
— Как бы вы оценили якутский кинематограф и прошедший в рамках Дней Якутии в Москве кинофестиваль?
— Для меня якутское кино не является новшеством, потому что, когда я бываю в Якутске, мне всегда приносят диски с новыми фильмами. Здесь же удалось посмотреть раритеты. В Центре Льва Гумилева мы внимательно наблюдаем за развитием антропологического кино, провели фестиваль, в котором приняли участие фильмы из регионов и этносов российских субъектов. Очень внимательно следим за «Сахафильмом» и якутскими кинематографистами.
Что касается оценки, то, на мой взгляд, якутское кино выбрало очень правильную дорогу, делая упор не на коммерцию, а на мировоззрение. Думаю, что это связано с тем, что в корнях якутского кинематографа лежит творчество Андрея Борисова, который всегда был этим известен. Сегодня он чуть ли не единственный продолжатель школы советского кинофильма, школы Тарковского, где фильм имеет многоплановую структуру, где по картине можно путешествовать как по этажам какого-то дома, где есть многомерные слои, все, что напрямую связано с русской культурой. Сейчас, к сожалению, мы видим тенденцию, в том числе и в российском кинематографе, когда больше внимания уделяют технологиям и продажам, а внутренним, глубинным идеям, к чему тянется человек, уделяется меньше всего внимания. Мне показалось, что представители якутского кинематографа, которые были на фестивале на Днях Якутии в Москве, и российских маститых компаний говорят на разных языках, потому что для российских кинематографистов важен маркетинг, а для якутских — содержание. Этот сбой был виден. И, увы, эти тенденции непримиримы.
Я считаю, что в российском, евразийском масштабе за якутским кино будущее. Люди уже наелись этим технологическим попкорном, и они будут искать интересного, глубокого кино.
Якутия выполняет очень важную миссию, которая, я думаю, будет подхвачена кинематографистами других национальных республик, российскими кинематографистами и во всем мире. И фильм Борисова «Тайна Чингисхана» был первым таким залпом.
— Не первым. В Якутии еще в начале 90‑х вышел фильм Алексея Романова, выпускника ВГИКа мастерской Сергея Герасимова, «Срединный мир».
— Я слышал об этой картине, хотя не видел, к сожалению. Но по эффекту влияния на людей, презентации якутского кино с Андреем Борисовым трудно состязаться. Так что для всех якутское кино началось с «Тайны Чингисхана».
— Кого из якутских режиссеров хотели бы отметить?
— Я с удовольствием посмотрел фильм «Снайпер» Никиты Аржакова. Дело в том, что за последнее десятилетие тема войны была съедена. Вышло очень много картин, посвященных этой теме. Ему же удалось показать войну новыми глазами. Я считаю, что это безусловная победа.
— Вот вы говорили о коммерциализации кино, но появился новый вид — фестивальное кино, которое снимается конкретно для участия в каком-то определенном кинофестивале, а не для зрителей. Их оценка создателей волнует меньше всего.
— Да, увы, процесс заменил собой цель. Для чего собственно снимается кино? Я считаю, что изначально любое произведение искусства создается для того, чтобы перевернуть мировоззрение человека, преобразить его. Так было всегда. Смысл искусства не меняется. Но сегодня кино становится фэйсбуком. Вывесил в Интернете и доволен.
— А в Якутии тем временем кино снимают практически в каждой деревне.
— Вот это и поразительно.
— Но какое отношение эти фильмы имеют собственно к кино, в том самом, изначальном смысле? Может быть, правильнее назвать его домашним видео, например, каковым по сути оно и является? Так будет честнее.
— А я считаю, прекрасно, что люди занимаются кино, а не какой-нибудь чепухой. Может быть, это не кино, но это прикосновение к искусству кино. Мне кажется, чем заниматься бесконечным КВНом, лучше фильмы снимать, превращать жизнь не в юмор, а в кинопроцесс.
— Но ведь при этом создателям такого домашнего кино хочется, чтобы его посмотрели не только земляки в родной деревне. Они хотят донести свое творчество и до российского зрителя. Насколько это реально при существующем техническом состоянии?
— Тут вопрос не в состоянии фильмов. Да, его нужно поднимать, люди привыкли к хорошему, разбаловались, все хотят видеть голливудские штампы. Должна наступить смена вех в этом вопросе. Зрители опять обратятся к умному кино, к философскому, к тому, чем был славен советский кинематограф.
Почему я занимаюсь антропологией и постоянно презентую какие-то фильмы с переживаниями людей, народами, культурами, связанные с древним архитипом людей? Они действительно волнуют зрителей и доказывают, что кино не исчерпано как явление, просто такое, каким оно было последние сто лет, подходит к своему завершению. Самые громкие премьеры последних лет на Западе вроде «Аватара» или «Апокалипсиса» Мэла Гибсона лучшее тому доказательство. Все они так или иначе обращаются либо к вопросам глубинной психологии, либо к традиции, этносам, забытым культурам и цивилизациям. Жизнеописания среднего европейца или среднего американца уже никому не интересны. У вас же гигантская нетронутая территория. Поэтому я думаю, что Якутия при правильной политике могла бы создать свой «Аватар». Что лежит в основе его сюжета? Появление иного в другом роду, где он становится царем. Это древняя легенда. И факты этого есть в истории: Рюрик, тот же Чингисхан. Такие картины — обращение к умному зрителю. Как говорил Марк Бернес: «Необходимо не потакать публике, а образовывать ее. Если ты это делаешь, ты преобразишь мир вокруг себя». У нас же все стремится пожелтеть.
— Мы сейчас говорим о содержании картин. Но ведь фильм — это коллективное творчество. Он, как бриллиант, многогранен и очень сложен. И чем больше у него граней, тем интереснее и ценнее фильм. Могли бы вы назвать интересных операторов или художников в якутском кино?
— Боюсь, что конкретные фамилии не назову сейчас, но обязательно займусь этим. Вы, кстати, забыли упомянуть актеров. Ведь все киношколы рождаются не на пустом месте. Так и в Якутии, где влияние оказывали и Саха театр, и Русский драматический. Это процесс, который идет много десятилетий. Воспитана целая театральная школа и плохой театральной игры в кино уже не получается.
— Тем не менее во многих якутских фильмах играют непрофессиональные артисты. Как вы относитесь к этому?
— Покойный основатель «Эпл» считал, что надо брать непрофессионалов, чтобы достичь успеха. У Форда была такая же теория. Но я думаю, что в этом вопросе хорошо придерживаться золотого сечения, потому что, если снимать одних непрофессионалов, это будет бесконечный панк, а если только профессионалов, получится Большой театр. Он прекрасен, но там жизни нет. Это алхимия совместить профессиональных и непрофессиональных актеров. Если получается, происходит ядерный взрыв.
— В последние 20 лет в Якутии было немало дискуссий на тему, как развиваться якутскому кинематографу. В какую сторону двигаться, на кого быть похожими: на американское, японское, китайское, а может быть, индийское кино. Как вы считаете, есть ли своя дорога у якутского кинематографа или все-таки ему надо кому-то подражать?
— Подражать не надо. Все сегодняшнее российское кино — сплошное подражание американскому. И для бекмамбетовых является подвигом, что их забрали в Голливуд. Надо развивать свое. Ценность якутского кино — альтернатива, ожидание, что взойдет что-то новое.
— Скажите, это только вы ожидаете как специалист по антропологическому кино, или обычный зритель тоже хочет вот такого самобытного, ни на кого непохожего кинематографа? Ведь вы тоже загоняете якутский кинематограф в определенные рамки антропологического кино.
— Речь идет не только о Якутии. В западном кинематографе ждут, что в России возникнет нечто иное, что изменит ход цивилизации. Почему они хватаются за все, что здесь происходит? Почему за Pussy Riot так схватились? Там же ничего нет. Русские нигилистки, суфражистки пришли, поорали, а на Западе и этому рады. У них уже ничего нет. Но русским нигилизмом никого не удивишь, у него долгая история. Раньше бомбистки были, а эти в церкви пляшут. Люди ждут настоящей красоты.
— На конференции во время кинофестиваля говорили о том, что в якутском кино слишком много мелодрам. Так, может быть, нам стать не Голливудом, а Болливудом? Индийским кино? Тем более, что женщины всегда с удовольствием смотрят слезливые драмы.
— Возможно. Я не спорю, но ждут все равно нового Тарковского, нового Шукшина. То есть либо непосредственного народничества, либо чего-то очень глубокого, философского. Мне кажется, это более востребовано.
— Так происходит, что мы понимаем национальное кино однобоко. Вот, например, в нашей республике активно развивается только якутское национальное кино. Почему не рождается эвенкийское, русское?
— Это действительно происходит в сегодняшнем национальном кино. Уверен, что зрителям было бы интересно посмотреть картины о разных этносах, веками проживающих в Якутии или другой национальной республике. У вас есть замечательное село Русское Устье. Когда туда приезжаешь, крыша едет. Все на место становится, тумблер поворачивается. Люди начинают познавать себя. Если бы это снимали, зрители тоже хотели бы это смотреть.
В Якутии тем для кино очень много. Во время Дней Якутии в Москве мне удалось посмотреть премьеру спектакля по пьесе Владимира Федорова «Созвездие Марии» о русских первопроходцах. Это ваш ответ «Юноне и Авось» на новом этапе. Почему не снять такое кино?
Якутское кино только начинается. И начинается очень интересно. Потому от него многого ждут. Вам есть что сказать зрителю, зрителю это важно, а значит, должно все получиться.
Колбасина Марина
Якутия
Якутск — Москва — Якутск
