Юрий Шабаев: Поморский рецепт от деградации севера

Исследователи давно и настойчиво пишут о деградации северных территорий РФ, о проблемном характере их развития. Простой анализ итогов последних переписей показывает, что население региона также понимает бесперспективность жизни на севере и активно покидает северные города, поселки и села (кое-кто говорит, что оно «бежит с Севера»).

Так с 1989 г. численность населения Мурманской области и Республики Коми уменьшилось на треть. И это больше, чем сократилось население Дальнего Востока. Известно, что ситуация на Дальнем Востоке стала предметом особого внимания правительства и ныне создано отдельное министерство, основной целью которого является развитие дальневосточных территорий. Для придания стимулов развитию другого проблемного региона – Северного Кавказа — создан специальный федеральный округ и разработана целевая программа развития.

Европейский север России имеет для страны не меньшее значение, нежели Северный Кавказ, ибо это пограничная территория и ее стратегическое и геополитическое значение трудно переоценить. Ни для кого не секрет, что значительная часть оборонного потенциала страны размещена здесь. Ни для кого не секрет, что ресурсный потенциал европейского севера (особенно акватории северных морей) огромен, что через северные территории осуществляется транспортировка основных объемов газа, добываемого в стране, значительное количество нефти и т.д. Но не только стратегическое и ресурсное значение Севера важно для России.

Русский-Нерусский Север

Еще в 19 столетии официальные идеологии включили европейский российский Север в число тех исторических провинций, которые сыграли важнейшую роль в формировании российской государственности и русского народа. Не случайно один из самых известных губернаторов Архангельской губернии Энгельгардт придумал термин «Русский Север». Идея «Русского Севера» была горячо поддержана научными и интеллектуальными кругами России, которые «открыли» его для страны. Здесь были записаны русские былины и сказки, сюда ехали крупнейшие русские художники (Нестеров, Серов, Коровин, Грабарь), чтобы искать творческое вдохновение и создавать произведения, пропитанные духом патриотизма и «святой Руси». Европейский север стал восприниматься как «культурная кладовая» русского народа, как самый «русский» регион страны, хотя очевидно, что он никогда не был сугубо русским и его субстратная топонимика (названия рек, озер) преимущественно финская, на его территории много столетий проживают карелы, саами, ненцы, вепсы, коми. Но что будет с Севером в ближайшие годы?

Думает ли власть о северянах?

Специалисты говорят, что сегодня у российского правительства нет долгосрочной и продуманной северной политики. Я склонен согласиться с этим мнением. Если есть ясно сформулированная политика, то она, так или иначе, отражается в сознании населения. Но, опрос, который в 2010 г. мы провели в Мурманске, Архангельске и Сыктывкаре, показал, что подавляющее большинство респондентов в этих северных центрах считают, что такой политики у государства сегодня нет, и они ничего не могут сказать о ней. Этот же опрос показал, что треть респондентов заявляют о своем намерении покинуть север, а среди молодежи в возрасте от 18 до 25 лет, желающих уехать более 50%. Такие города как Воркута и Инта в Коми, поселок Амдерма в НАО или Ревда в Мурманской области и многие другие являют пример депрессивных поселений , которые активно покидает население и о будущем коих ничего определенного сказать нельзя. Если же говорить о сельских поселениях, то там картина просто печальная и аграрное производство на севере находится в глубоком, хроническом кризисе.

Северяне не верят в жизнь на Севере

Не случайно, что значительная часть населения северных субъектов сегодня не верит в перспективы жизни на Севере , не знает о каких-то реальных планах развития северных субъектов Российской Федерации. Да и сами эти планы весьма скромны : современных и востребованных молодежью предприятий здесь почти не строится, а важнейшие для экономического развития Севера проекты либо отменены, либо надолго «зависли»: это касается и проекта «Коми алюминий» (создание производственного кластера по добыче и переработке глинозема, производству алюминия), и Штокмана. Очевидно, что в ближайшие годы север будет активно терять население (это и сегодня имеет место почти во всех субъектах СЗФО), что наиболее энергичная часть постоянных жителей уже не связывает свои личные судьбы с северными регионами, а значит надо здесь ждать обострения кадровых и многих других социальных проблем.

Поскольку государство устранилось от решения проблем европейского севера, постольку все большую роль начинают играть попытки самоорганизовать местные сообщества, найти ресурсы для их развития. Одним из таких очевидных ресурсов является культурная и этническая специфика, интерес к которой остается высоким.

Поморы и ижемцы: что им делать?

В последние годы две культурные группы, обладающие прежде ярко выраженной культурной спецификой постарались заявить о себе, как о коренных малочисленных народах севера и переосмыслить свою идентичность. Речь идет о коми-ижемцах и поморах. В обоих случаях попытки «ребрендинга» поморской и ижемской групп вызвали неприятие у тех, кто считает, что нельзя «дробить» якобы «единый» народ коми или русский народ. Аргументов против того, чтобы предоставить обоим группам искомый статус «коренного народа севера», который бы позволил дать местным сообществам стимулы для сохранения и развития было высказано множество.

Особенно острый характер носит дискуссия в Архангельске, суть которой сводится к спорам вокруг двух вопросов: «кто есть поморы» и «что можно позволить поморам»? Ответить на все «соображения» местных архангельских исследователей и «умозаключения» неких московских «политологов», выступающих от имени громко звучащих, но ничего из себя не представляющих аналитических центров, просто невозможно.

Но, на мой взгляд, решающую роль в дискуссиях должна иметь не какая-то надуманная аргументация, а лишь та, которая строится: 1) на серьезном правовом фундаменте, 2) на понимании не мнимых, а реальных государственных интересов России.

Моя позиция состоит в том, что есть достаточно оснований для предоставления статуса коренного малочисленного народа поморам и коми-ижемцам, что отказ предоставить им искомый статус нарушает их культурные права и сам конституционный принцип равенства граждан. При этом, есть много фактов, позволяющих говорить о дискриминации названных культурных групп (по этому поводу достаточно сказано в публикации журнала «Коммерсантъ Власть», №23 (977)), а потому имеется очевидная необходимость защитить их интересы законодательным, административным или иным путем. Прежде всего, следует отметить некоторые принципиальные положения, которые важно учитывать при определении принципов и механизмов государственной национальной политики (этнополитики), при выработке конкретных мер поддержки культурных меньшинств, определении подходов к решению спорных и проблемных ситуаций, касающихся взаимоотношений между государством и культурными группами.

Критикам поморского самоопределения

Первое, что необходимо сказать критикам процесса «поморского самоопределения», — это правовая неприемлемость самой идеи иерархии культурных групп. Любая иерархия есть некий культурный инструмент, с помощью которого разрушается как принцип равенства граждан, так и идея гражданской солидарности в обществе. И в культурном, и в политическом, и в юридическом плане иерархия вряд ли является оправданной.

Все культурные группы равны между собой, как равны и все граждане страны. В этом смысле культурное разделение населения регионов на титульный (государствообразующий) и нетитульные народы, на «коренные» и «некоренные» этнические группы, построение этнических (этнографическая группа – субэтнос – этнос) или этнонациональных иерархий (племя — народность – нация) есть форма иерархического маркирования или культурного оправдания неравенства и дискриминации, если иерархия используется для обоснования серьезных различий в подходе к регулированию отношений между государством и местными сообществами.

Именно разный подход к разным культурным группам демонстрирует Министерство регионального развития РФ, определяя состав официального перечня «коренных народов». При этом стоит заметить, что практика составления «списков меньшинств» в мире довольно распространена и не сами эти списки, а именно принципы их формирования и обновления должны быть предметом анализа и предметом дискуссий.

Группа «статусных» коренных народов, благодаря политической и экономической мотивированности ее формирования, превращается в закрытый «клуб избранных», и только этим «избранным» предоставляются некие преференции, что само по себе нарушает принцип равенства прав граждан. Впрочем, преференции как временную меру можно оправдать, но когда в названный клуб закрывается доступ для тех групп, которые обоснованно претендуют на членство в нем, ссылаясь на положения российского закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов», конституционный принцип равенства прав не просто нарушается, но сознательно ставится под сомнение. В этой связи нельзя не сослаться на один из международных документов. В 1978 г. Генеральная Конференция ЮНЕСКО приняла «Декларацию о расе и расовых предрассудках», в которой подчеркивалось: «… различия ни в коем случае не могут служить предлогом для установления какой бы то ни было иерархической классификации наций и народов».

Культурные права граждан

Второй аргумент состоит в том, что каждый гражданин принадлежит к некой культурной и социальной группе и осознает эту принадлежность и это является основой для его культурной идентификации.

Принадлежность к культурной группе и принятие ее культурных стандартов (языка, традиций и др.) есть форма реализации основных прав личности. К числу прав личности относятся политические, экономические, социальные права, но они защищены обычными законодательными нормами. Поэтому в этнополитике на первое место выдвигаются культурные права (как часть социальных) и здесь особенно важен баланс между двумя основополагающими правовыми нормами.

Первая правовая норма — это право на отличие. Данный правовой принцип предполагает, что каждый человек может относить себя к той культурной группе, с которой он себя в данный момент времени отождествляет (свободный выбор этнической принадлежности), каждый человек вправе говорить на том языке, который считает родным (свободный выбор языка), вправе обучаться на этом языке, вправе следовать тем культурным традициям, которые он признает (свободный выбор образа жизни). Другое дело, что, признавая право на культурную свободу, государство не всегда берет на себя обязательства обеспечить его полную реализацию, ибо, к примеру, организовать обучение на корейском языке в Архангельске и чисто технически, и финансово будет затруднительно. В этом случае реализация права ложится на плечи самих граждан. Более того, государство, прежде всего, призвано продекларировать права и подтвердить приверженность им, но что касается выбора культурных предпочтений, то здесь государству желательно придерживаться нейтралитета, ибо иначе идея свободы выбора культурных ценностей будет подвергаться сомнению (касается ли это свободы вероисповедания, или языка общения).

Право на культурные отличия

Вторая базовая культурная норма — это право на культурную свободу. Идея культурной свободы означает, что каждый человек сам выбирает себе культурные ценности. Это право предполагает, что допустим лишь свободный выбор культурных ценностей, в частности языка и культурной идентичности (в том числе и этнической принадлежности), что никто не вправе навязывать человеку какие-либо ценности (включая язык, религию, традиции), препятствовать ему менять свои культурные ориентации. Это, в частности, означает, что попытки заставить людей считать себя членами не той культурной общности, о принадлежности к которой они заявляют (проявляют с ним культурную солидарность) есть прямое покушение на культурную свободу личности. В докладе ООН о человеческом развитии за 2004 год идея культурной свободы была обоснована и подтверждена как одно из основополагающих прав личности, а покушения на нее были осуждены. Отношение к культурным правам есть довольно сложная проблема, но важно отметить, что, к примеру, в Скандинавии концепт культурных прав прочно внедрился в практику этнополитики и понимание необходимости их защиты не вызывает сомнений у специалистов, и у политиков.

Ошибки российской этно-политики

В России, вероятно, свою роль играет тот факт, что долгое время и этнологи, и правоведы акцентировали внимание на необходимости защиты интересов этнических меньшинств. Но, во-первых, в ситуации меньшинства может оказаться и большинство и этнополитологи об этом хорошо знают. Во-вторых, конституционный принцип равенства граждан и идея универсальности прав человека не позволяют противопоставлять права одних правам других. Еще раз подчеркнем — у одной группы граждан прав всегда должно быть ровно столько, сколько и у других групп граждан. Любой другой подход девальвирует идею гражданского равенства (и противоречит Конституции РФ). Особые, исключительные, специальные права не могут существовать как права – они есть отступление от юридической нормы, а потому могут восприниматься лишь как дискриминация. На Западе предоставление преференций группам культурных меньшинств поэтому носит совершенно справедливое название «позитивная дискриминация».

Если исходить из признания культурных прав (и прав человека в целом), то позиция тех, кто отрицает поморскую идентичность, есть позиция, сторонники которой хотели бы видеть в человеке культурного «раба», не имеющего права на свободу выбора. Более того, это позиция, ориентированная на нарушение прав человека.

Нельзя отрицать очевидное

При всей условности и множественности культурных идентичностей, которые имеют место на европейском севере РФ, ни один профессиональный этнолог не может отрицать наличия таких культурных идентичностей как «помор» или «коми-ижемец», которые имеют исторические корни и фиксируются во время переписей населения или, к примеру, «усть-цилем», которая переписью не фиксируется, но от этого не становиться менее выраженной. Включившиеся в дискуссии о поморах или коми-ижемцах этнические активисты, чиновники или философы, социологи и специалисты других отраслей научного знания, не обладающие ни должным арсеналом правовых знаний, ни соответствующей этнологической подготовкой могут, конечно, выдвигать свои доводы и высказывать соображения касательно наличия или отсутствия в культурном пространстве европейского севера тех или иных культурных групп, но для этого они должны либо принять, либо аргументировано опровергнуть несколько важных положений, которые мы приведем ниже.

Поморы — объективная реальность

Этноним (название) помор присутствовал в материалах многих переписей населения и этнографы, включая советскую школу этнографии, никогда не отказывали поморам в праве на существование. Можно ли сегодня отрицать существование группы. Конечно можно, особенно если ты далек от объективности, но опять же надо оперировать фактами. Наличие поморов есть СТАТИСТИЧЕСКИЙ ФАКТ. Переписью населения 2002 г. зафиксировано 6,5 тыс. человек, которые назвали себя поморами. Материалы переписи — это государственный документ, документ, связанный с учетом населения. Перепись 2010 г. зафиксировала значительное снижение численности тех, кто называет себя помором (как и многих других этнических групп). Но статистически группа не исчезла, а еще более важно то, что в сельской местности снижение было существенно меньшим, нежели в городах, где этническая идентичность носит символический характер и не связана с образом жизни. Да и сами цифры не всегда точны и нуждаются в очень осторожной оценке.

Статистически зафиксированная численность группы есть некое свидетельство наличия культурной идентичности, ибо люди отнюдь не случайно называют себя поморами или коми-ижемцами во время переписей населения. Используя для обозначения своей культурной принадлежности тот или иной этноним, люди делают осознанный культурный выбор, подтверждают свою принадлежность к культурной группе. Помимо формальных данных переписи мы можем сослаться на результаты собственных исследований, которые также однозначно свидетельствуют о наличии как поморской, так и коми-ижемской идентичностей.

Коренные народы нуждаются в статусе

Не менее важное значение имеет и образ жизни, основой которого является хозяйственная деятельность. Очевидно, что в большинстве случаев значительная часть лиц, принадлежащих к группам которые имеют официальный статус «коренных народов», не ведет промысловой деятельности, но это не мешает законодателям маркировать все сообщество, как «коренной народ севера» (а сету, получившие данный статус в 2010 г., вообще не ведут промысловой деятельности, и огромное большинство представителей этой группы южных эстонцев проживает не в России, а в Эстонии). Не все поморы и ижемцы сегодня занимаются морским зверобойным и рыболовным промыслом или оленеводством (часто в силу объективных причин), но в этом смысле они также не отличаются от «статусных» КМНС. Население сел и деревень, расположенных по берегам Белого моря в значительной мере сохраняет и свою приверженность морскому рыболовному и промысловому промыслу и даже меры, направленные на ограничение этого промысла , не могут полностью ликвидировать данное стремление.

Поиск идентичности и критерии этничности

Следующий момент обсуждения касается того, каковы критерии отнесения тех или иных представителей человечества к какой-либо этнической общности? В советской школе этнографии основными критериями этнического сообщества (этноса) считались общность территории, языка, культурных традиций и психического склада. Правда, сами ученые признавали, что ни один из этих критериев нельзя абсолютизировать, ибо может быть народ без территории (цыгане), без собственного языка (валлийцы, ирландцы, шотландцы и др.). Что касается общности психического склада, то этот критерий вообще не выдерживает никакой критики. Сегодня и большинство западных и отечественных исследователей признают особую значимость идентичности индивида, т.е. самовосприятия личности, осознания ею своего места в социальной структуре. Поэтому «поиск идентичности» занимает центральное место среди проблем, которые волнуют современное человечество.

В том конкретном случае, который является предметом наших рассуждений, очень показательны манипуляции с историческим знанием. Кто-то говорит, к примеру, что поморов в 15-16 столетии еще не существовало, и что у них якобы нет исторических корней. В этой связи можно лишь сказать, что и французов, и финнов в современном понимании в указанную эпоху не существовало, и русских тоже, ибо термин великоросс и сама идеология великороссов как государствообразующего народа стала формироваться в 18 столетии и лишь к началу ХХ приобрела некий относительно завершенный вид. Этноним эстонцы появился лишь в 19 веке, а современные названия таких народов, как коми, удмурты, марийцы, ханты, манси и многие другие – результат процесса национально-государственного строительства, развернувшегося после октябрьского переворота 1917 года. Современные представления об этничности нельзя экстраполировать на средневековый материал ровно также, как нельзя, анализируя современные демографические показатели строить прогноз о характере демографических процессов, которые будут иметь место через 50 лет. Все это ненаучно, а потому обсуждать «историческую аргументацию», приводимую противниками признания поморов, коми-ижемцев самостоятельными культурными группами не имеет смысла.

Чьи интересы отстаивают поморы?

В интересах ли российского государства признать поморов или подобный шаг противоречит им? Сегодня внимание к Арктике и субарктике резко усилилось, и это привело к нарастанию геополитического соперничества в данном регионе. Специальные программы «продвижения» своих интересов в Арктике есть у Канады и США, активно борются за свои интересы Норвегия с Данией.

Однако самые сильные позиции здесь у России. И не только потому, что РФ – это северная страна. В отличие от Канады и США, а также Норвегии и Дании наша страна может активно использовать в борьбе за Арктику историческую и культурную аргументацию, говорить об исторической обоснованности наших притязаний на пользование ресурсами арктического бассейна. Этот бассейн был освоен именно поморами, даже норвежский Шпицберген первоначально освоили поморы и дали ему имя Грумант . В историческом плане арктические моря – это территория традиционного природопользования специфической культурной группы поморов. Поэтому, исходя из необходимости усиливать российскую позицию в спорах за Арктику (расстановка титановых флажков на дне полярных морей лишь ослабляет эту позицию), необходимо признать поморов «коренным малочисленным народом» , предоставить им преференции по пользованию биоресурсами северных морей и заявить о недопустимости покушения на исторические права поморов со стороны третьих стран.

Поморы и интересы государства

Аргумент защиты прав культурного меньшинства, их исконного образа жизни очень весом, и здесь международное право будет на стороне России. Важно поддержать (а не уничтожать) поморские организации и сделать их союзниками российской власти в отстаивании интересов нашей страны на Севере. В этом деле также важно и нужно опираться на историческую традицию, ибо именно поморы и казаки в короткий срок освоили Урал и Сибирь, именно поморы не позволили в годы Крымской войны англичанам добиться каких-то военных успехов на Севере, т.е. они всегда были проводниками государственных интересов России. Те, кто в псевдопатриотическом угаре выступает сегодня против поморов, по сути, пытаются лишить Россию самого весомого аргумента в геополитическом соперничестве. И, видимо, не случайно они намеренно используют «убийственный» довод, суть которого состоит в том, что поморские лидеры есть «наймиты» Норвегии. Но именно в позиции критиков поморского движения, на мой взгляд, более всего просматривается антигосударственная, антироссийская позиция и еще вопрос: кто кого и для чего «нанял».

Поморские организации, помимо всего прочего, выступают с позиций защиты местных интересов и экологии севера, с позиций ограничения безудержной экспансии промышленных кампаний, эксплуатирующих ресурсы Севера как классические колонизаторы. По большому счету это также государственный подход, который отвечает интересам и местного сообщества в частности, и всех россиян в целом.

Поморы – средство от деградации Русского Севера

Наконец, крайне важно иметь виду еще один аргумент, весьма значимый с позиций государственных интересов России. Придание особого статуса поморам и предоставление им некоторых преференций в сфере пользования биоресурсами позволит остановить деградацию поморских деревень/поселений по берегам Белого и Баренцева морей, остановить процесс обезлюдивания территории, которая имеет статус пограничной зоны, а значит — подобная мера определенным образом укрепит ее безопасность и продемонстрирует российское присутствие на Севере. Это тем более важно, что территории без людей воспринимаются как «ничейные» (есть даже соответствующие теории). Именно исходя из этих соображений государство приступило к началу ХХ в. к освоению Кольского полуострова, построило Мурманскую железную дорогу, основало Романов-на-Мурмане, предоставляло льготы поморским промышленникам (учтя опыт утраты американских колоний). Но сегодня устами государственных людей излагаются иные позиции.

Россия без поморов – это Россия без Севера

На последнем съезде поморов представитель Минрегиона Зенько указывал, что исчезновение поморских деревень есть объективная и «общемировая тенденция» и тут, мол, ничего не поделаешь. Но, во-первых, не такая это и очевидная тенденция, ибо в Швеции села и деревни исчезли еще в 17 столетии (остались лишь хутора), а в Италии и по сей день множество деревень, которые никуда не исчезают и не случайно, что в современном итальянском 2 тысячи диалектов. Конечно, сохранить все 4 тыс. архангельских сел и деревень уже невозможно, но важно сохранить сеть опорных поселений, существование которых важно с точки зрения безопасности (борьба с пожарами, охраны биоресурсов и границ и т.д.) и исходя из экономических, социальных и культурных соображений. Присутствие на Севере должно быть зримым и бесспорным. Более того, очевидно, что нужна государственная программа развития европейского севера, которую можно назвать «Поморье» (или «Русский Север»). Такая программа будет крайне важна и в политическом, и в экономическом, и в социальном плане. В этой программе, на наш взгляд, культурным ресурсам Севера (и их сохранению) должно быть уделено отдельное внимание.

Юрий Шабаев, доктор исторических наук, профессор,Федеральный эксперт научно-технической сферы
Патриот Помор

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>