30 мая на сцене Московского Дома Книги состоялась творческая встреча с писателем Захаром Прилепиным и этнографом Павлом Зарифуллиным, посвященная их совместному изданию антологии «Степан Разин в русском искусстве». Также Захар Прилепин по-новому раскрыл роман «Обитель» и дополненное издание книги «Есенин», где многое свелось к Соловкам и скифам.
Можно сказать, что вся творческая встреча была обусловлена общим желанием двух авторов книг заставить людей посмотреть на Соловки по-новому. Собравшимся писатель Захар Прилепин рассказал о Вайгачской экспедиции, которую возглавлял Фёдор Эйхманис – реально существующий человек, ставший главным персонажем романа «Обитель». После Соловков он был переведён в составе группы на полярный остров Вайгач, чтобы искать полезные ископаемые. Отчасти эта история описана в романе «Обитель». Захар Прилепин обратил внимание, что на острове тогда собралась удивительная компания из 120 заключенных и 10-12 чекистов их сопровождающих. «Они приехали и жили тем удивительным братством, о котором в своё время говорил Степан Разин», – сказал он.
В свою очередь, этнограф Павел Зарифуллин согласился, что Соловки, СЛОН и лагерь на Вайгаче были практическим элементом по построению нового типа общества, где совершенно по-другому видели пенитенциарную систему, считая, что она должна перевоспитывать, а не наказывать. Там строили сначала театры – потом концлагеря, сначала создавали команды по футболу – потом карцеры. Зарифуллин объясняет, что террор 20-х и 30-х гг., как и лагеря, да и сама культура этих десятилетий, были противоположными по своей сути. Сначала на Соловках искали Шамбалу, ту самую Белую Индию, мифический рай. С его слов, Соловки стали неким порталом в потерянный мир.
Когда Глеба Бокия в 1937 году повели расстреливать, он говорил одну фразу: «Шамбала ускользает от меня». Это реальный исторический факт об одном из руководителей ЧК/ОГПУ/НКВД с 20-летним стажем. Его правой рукой был Фёдор Эйхманис, рассказал теоретик евразийства и скифства Павел Зарифуллин. Они организовывали экспедиции в Центральную Азию, Крым, на Кольский полуостров, где искали следы цивилизации, которая была снесена фактически несколько тысяч лет назад. «Важен другой взгляд на Соловки, поскольку это удивительный и восхитительный архипелаг – дверь в другую Россию, которую нужно просто правильно открыть», – подытожил Зарифуллин.
Но эта история поиска потерянного мира началась раньше, по сути, от Соловецкого монастыря, который стал точкой отсчёта первого старообрядческого бунта. Захар Прилепин напомнил, что в правление Алексея Михайловича, после никонианской реформы, произошло восстание монашества. Монахи с 1666 по 1676 гг. находились в осаде, не желая принимать свершившиеся изменения. Более того, это совпало с восстанием Степана Разина, которое происходило с 1667 по 1671 гг. После того, как Разина разбили, и казачество было рассеяно, часть его атаманов добрались до Соловецкого монастыря и там осела. «Возможно, это даже проговаривалось Разиным, потому что он в молодости дважды был в Соловецком монастыре на богомолье», – заключил Прилепин. Как заметил писатель, эта история получила импульс при Разине, и тянулась через столетия. Однако об этом не писали в советско-марксистских учебниках, исключили из истории, оставив неизученным до сих пор. Последующие восстания Булавина и Пугачёва были уже напрямую связаны со старообрядчеством.
Как подчеркнул Прилепин, история старообрядчества была важнейшей составляющей Серебряного века и в сознании Сергея Есенина, в частности. Как и в революции Октября 17-го года. В числе ведущих большевистских вождей было огромное количество выросших в семьях старообрядцев. Если посмотреть вскользь на ближайших друзей Есенина – Николая Клюева, Петра Орешина, Сергея Клычкова, Алексея Чапыгина. Они тоже либо росли в старообрядческой семье, либо в этой среде, что отразилось на их поэзии. «А крестьянские поэты, я напомню, это были первые поэты, которые приняли большевистскую революцию», – сказал Прилепин. И хотя Есенин единственным был из обычной рязанской семьи, но при этом он в 1917 г. стал вдруг называть своего деда старообрядцем, о чём в своих дневниках писал Александр Блок. Тот самый, который прокричал ключевое «Да, скифы – мы!».
Как объяснил в дальнейшем директор центра Льва Гумилёва Павел Зарифуллин, скифство – это культурологическое явление, появившееся в XIX в., которое на целое столетии пропадало из русской культуры, но в 1917 году, вместе с Сергеем Есениным и с блистательной плеядой поэтов, писателей, философов, вернулось. С его слов, история нашей территории пошла именно со скифов. Они всё делали из золота, создали культуру курганов, сохранили энергию жизни боевых колесниц от кочевников ариев и передали свой великолепный звериный стиль славянам, тюркам, угрофинам, кавказцам – огромному количеству народов Евразии, которые так или иначе от скифов происходят. Если просто, скифство – это воля, красота, жизнь, любовь. «И это воспоминание о философии другого человека, который открытый и живой, он скачет по Евразии на колеснице от кургана к кургану как хозяин этого мира, общается со звездами и животными», – характеризует Зарифуллин. Это иная философия пробивается у разных народов, идейных течений, в том числе, через Степана Разина, Сергея Есенина и скифов 1917 года, как не странно, чекисты, которые основали Соловки, тоже оказались где-то рядом, продолжил он.
Разговор на эту сложную тему можно продолжился в Москве 1 июня в доме книги «Молодая гвардия» (ул. Большая Полянка, 28) в 18:00. Там состоялась презентация уникального издания «Степан Разин в народом творчестве, искусстве и литературе».
Автор Ксения Ширяева
Источник:Сетевое издание «Регионы Онлайн»